содержание |
НОВОСТИЮрий Айзеншпис: "Участи певца и продюсера я бы своему ребенку не пожелал!"Кирпичный дом сталинской постройки в центре Москвы. На стене табличка с надписью: “Машины не ставить, кроме ...” (указан номер личного автомобиля Юрия Айзеншписа). Подъезд отделан мраморной плиткой. Внизу — охранник с рацией. — Айзеншпис задерживается. Он только из Сочи прилетел, с фестиваля “Пять звезд”, сейчас из аэропорта едет. Голос у него уставший, поэтому не удивляйтесь, если беседа не состоится, — предупредил меня пресс-атташе продюсера. Мы расположились в просторной гостиной, отделанной в стиле модерн. Количество комнат в помещении подсчитать не удалось. — Юрий Шмильевич, вы богатый человек. Видно, не зря получили экономическое образование. С вашими способностями могли бы возглавить банк? “В тюрьме гораздо больше благородных людей, чем на воле”“Занимаясь куплей-продажей музыкальных дисков, я почувствовал вкус к деньгам и красивой жизни. Потом последовали джинсы, аппаратура, меха. Потом золото и валюта. Именно в 1965 году я впервые увидел и пощупал американские доллары......В 1969 году в Москве открылась контора Внешторгбанка СССР, где продавали золото в слитках... Почти каждый день для меня покупалось золото в этой удивительной конторе... Но самая трудоемкая работа состояла в приобретении максимально возможного количества валюты. И этим делом я занимался постоянно, денно и нощно... Фарцовщики скупали мне валюту по всему городу. До десятка таксистов привозили мне свою валютную выручку, поставляли “зелень” даже валютные проститутки или путаны... Кстати, в те годы я пользовался услугами проституток не только в коммерческом отношении. Иногда и по их непосредственной специальности со скидками”. (Из книги Ю.Айзеншписа “Зажигающий звезды”.) — Когда вы попали на крючок к правоохранительным органам? — Это случилось 7 января 1970 года. В тот день в моей квартире устроили обыск. Но вот как менты вышли на меня, я до сих пор не понимаю. Потом меня отвезли в изолятор временного содержания. И через пятнадцать суток мне выдвинули обвинительное заключение по 88-й статье, “Нарушение валютных операций”, и 154-й — “Спекуляция в особо крупных размерах”. Это самое страшное преступление по тем временам. Мне грозило десять лет лишения свободы. — За что вы получили второй срок? — Я вышел на свободу после окончания первого срока и через три недели провернул самую крупную в моей коммерческой деятельности операцию по купле-продаже 50 тысяч фальшивых долларов. В этот раз я отсидел семь лет. — Вы запомнили вашу первую камеру? — Я хорошо запомнил свой первый карцер — крошечную камеру со стационарным унитазом и с краником-рукомойником, который служил и для слива. Деревянный настил без матрасов и подушек, на котором можно было спать с 10 вечера до 6 утра. На остальное время он складывался, как верхние полки в купе. Кормили — через день. Один день — как обычного заключенного, другой — полкирпича хлеба и кипяток. А знаете, за что я загремел туда? Однажды я попросил у надзирателя бумагу, чтобы написать письмо матери. Мою просьбу проигнорировали. Тогда я начал барабанить в дверь. Тут же в камеру влетели здоровенные мужики и начали избивать всех подсудимых. Дубасили нас ногами, кулаками, резиновыми дубинками. Меня же как зачинщика засунули в смирительную рубашку и подвесили к потолку. Это для них оказалось легче, чем принести бумагу. — У вас до сих пор сохранились такие яркие воспоминания от тех дней? — Такое запоминается на всю жизнь. Я не хочу сказать, что у меня феноменальная память, но то, что происходило со мной там, ключевые моменты в моей судьбе, я помню, как будто это случилось вчера. — В одном своем интервью вы сказали, что условия в ГУЛАГе, которые описывал Солженицын, были достаточно мягкие по сравнению с тем, в которых находились вы. — Солженицын делил камеру с политическими заключенными. Моими сокамерники являлись настоящие уголовники. В ГУЛАГе были лучшие условия содержания. Во всяком случае, там не было такого беспредела, который видел я. — Вы говорили, что были на хорошем счету даже в тюрьме. Завоевать авторитет вам удалось с помощью денег? — Речь шла не о деньгах, а об умении адаптироваться в любых условиях. Я, уже будучи испорченным в погоне за чистоганом, научился грамотно вести себя в обществе. Я был образованным, интеллигентным человеком, способным правильно мыслить, давать оценку. Это мне помогло. — Вы прошли через несколько тюрем — Свердловск, Новосибирск, Красноярск, Мордовия… Какая из них самая страшная? — Все тюрьмы одинаковые. Это как больничные палаты. Есть с евроремонтом, а есть совсем простенькие. Но от этого их суть не меняется. Так же и тюрьма. Любая тюрьма имеет одно и то же назначение. Там карают, но не перевоспитывают. Тюрьма ожесточает человека. — Вас ожесточила? — Нет. Я вышел на свободу человеком с обостренным чувством реальности и воспринимал мир немножко по-другому, нежели те люди, которые не пережили этот кошмар. Тюрьма — не пионерский лагерь. Условия проживания в зоне похожи на условия в джунглях, где выживает сильнейший. — В Мордовской зоне на ваших глазах каждый день убивали людей. Вам было страшно? — Эту тюрьму заключенные нарекли “мясорубкой”. Но я не испытывал там чувства страха. Я бесстрашный человек. Лишь несколько раз я попадал в мелкие бытовые передряги. Да еще как-то стал жертвой нападения одного сумасшедшего: пока спал, он ранил меня в грудь осколком стекла. — Ну, насчет “ничего не боялся” вы лукавите? — Ничуть. Среди осужденных ходила молва: если бывшего заключенного коротко подстричь, у него на голове откроется бесчисленное количество “праздников”. Так на тюремном жаргоне называли шрамы. Я могу сказать: если подстричь мою голову, то там не будет ни одного “праздника”. Меня Бог уберег. — Неужели вас ни разу не били? — А за что бить? Я не давал повода. И я быстро научился правильно себя вести. Мне не стыдно за тот путь, который я прошел. 23 апреля 1988 года я окончательно вышел на свободу. “Любовь обошла меня стороной”— В 1988 году вы начали заниматься группой “Кино”. Почему уже знаменитый тогда Цой доверился бывшему уголовнику?— Видимо, существует какая-то тяга одного человека к другому. Меня с Витей познакомил журналист Саша Липницкий. Он же в свое время сказал, что мы стали подарком друг для друга. Ведь настоящая слава поп-идола к Цою пришла, когда мы начали работать вместе. — С точки зрения профессионального продюсера, как вы думаете, в наше время Цой смог бы достигнуть таких высот? — Сейчас рассуждать об этом кощунственно. Цой был героем своего времени, поэтому он должен был уйти вовремя. Я не говорю сейчас о гибели, но для артиста важно вовремя покинуть сцену. Многие этого не понимают. — Долгое время продюсером группы “Кино” являлась жена Цоя Марианна. Выходит, вы перебежали ей дорогу? — Я не считаю, что она была продюсером. Она была просто сожительницей Вити. — Не просто сожительницей, а законной супругой, матерью его сына. — Матерью его ребенка, но не более того... Более теплые отношения у Вити сложились с гражданской женой Наташей Разлоговой. В Москве они ютились в скромной трехкомнатной квартирке на юго-западе столицы, вместе с Наташиным сыном и ее сестрой. Но так распорядилась судьба, что одна женщина стала законной женой, а любимая — осталась в стороне. — Затем вы стали раскручивать группу “Технология”. Именно тогда в музыкальных кругах стали поговаривать, что Айзеншпис из любого человека может сделать звезду. — Ребята из “Технологии” не оценили всего того, что я для них сделал. Мы расстались со скандалом. Что касается раскрутки... Действительно, современные технологии позволяют из любого скромного, бесталанного человека слепить звезду. Но все равно будет видно, где подделка, а где настоящий продукт. Вот наглядный пример — музыканты из проекта “Фабрика звезд”. Это что? Звезды? Это суррогат. Обыкновенный телевизионный продукт. Поэтому я стою в стороне от всего этого и не принимаю участия в проекте. Мне хочется делать звезд не инкубаторских, а настоящих. — Однако и в вашей продюсерской карьере были явные провалы. Помните Никиту, Сашу? — Это называется проблемы, которые трудно решить в конкурентной борьбе. Сейчас шоу-бизнес весь коррумпирован, независимому продюсеру очень тяжело пробиться через всю эту грязь. Только яркие звезды в условиях жесточайшей конкуренции могут достигнуть каких-то высот. Вот Дима Билан, несмотря на конкурентную борьбу, на мафиозность шоу-бизнеса, смог доказать свое превосходство. — Правда, что в Сташевского вы вложили два миллиона долларов? — Может быть. — Деньги вернулись? — Я не считал. “11.10.2004. Сегодня мне позвонил Сташевский. Рассказал, что недавно гастролировал в Германии, США, Израиле. Неожиданное известие, я-то думал, он довольствуется крохами со стола шоу-бизнеса... Голос бывшего артиста мне показался пьяным. По-моему, эта проблема, увы, его теперь касается. Доходили слухи, что с целью заработать больше денег для возвращения на сцену певец занялся алкогольным бизнесом. Частые посещения винных погребов кавказских ресторанов денег, наверное, не принесли, зато послужили серьезному разладу в его семье, разводу с Ольгой. А жаль!” (Из книги Ю.Айзеншписа “Зажигающий звезды”.) — Вы считаете, что для успеха все средства хороши? Позволительно идти по трупам ради достижения цели? — Для достижения цели все средства хороши, но в разумных пределах. Конечно, угрозы, убийства, шантаж — не по моей части. — Ваше имя всегда связывают с какими-то скандалами. — Это больше раздувает пресса. Я человек жестких правил. Я требователен и к себе, и к моим сотрудникам. Но разве это плохо? — Вы можете признать свою вину, если не правы? — Конечно. Я всегда готов идти на компромисс, если сочту, что повел себя слишком резко. Я могу найти в себе мужество признать собственные ошибки. — Помнится, не так давно вы подрались с одним журналистом. — Было дело. Но это в сердцах. — Хорошо, что под вашу горячую руку попался мужчина. А девушку смогли бы ударить? — Встречаются такие девушки, которые хуже мужиков. — Ваша личная жизнь — тайна за семью печатями. Однако известно, что у вас есть сын. — Моя бывшая жена Лена воспитывает моего ребенка и работает в продюсерской фирме. “Любовь обошла меня стороной. Я не испытывал этого чувства в зрелом возрасте и в зрелых формах... Что касается мысли о женитьбе — они меня не посещали никогда... В молодости были варианты интересных браков, но они меня не привлекали. Например, с дочкой югославского дипломата. После моего освобождения существовал еще перспективный вариант — дочка одного из руководителей Внешторга, который хотел оплатить мою женитьбу на его дочери “жигуленком”. Я отказался... Сейчас, когда у меня семья, с которой я хоть и не живу, ребенок, определенное положение в обществе, как-то не хочется заводить серьезные романы... Если настроение и желание позволяют, то почему бы не заняться вольным сексом?” (Из книги Ю.Айзеншписа “Зажигающий звезды”.) — Почему вы расстались с женой? — Наши отношения с Леной были ровные, спокойные, и мне это не нравилось. Вероятно, она догадывалась о моих амурных похождениях, но всегда оставалась кроткой. Во время ее беременности упреков в мой адрес стало больше, но я старался не обращать на это внимания. А когда родился Миша, то начались посягательства на мою свободу. Меня это раздражало. В итоге мы расстались. — Наверняка из сына вы тоже планируете сделать звезду? — Не факт. Участи певца и продюсера я ему бы не пожелал. — Юрий Шмильевич, в жизни вы добились многого — работа, деньги, семья… И все же: чего вам не хватает? — Я даже не знаю. По-моему, всего хватает. — Вы счастливый человек? — Наверное. (Вздыхает.) — Вы боитесь старости? — Нет. — День рождения как отметите? — День рождения, на праздник похожий, бывает только один раз. Кажется, так поется в песне? Так что пока повременю с юбилеем... P.S. Отрывки из книги Юрия Айзеншписа “Зажигающий звезды. Записки пионера шоу-бизнеса” публикуются впервые.
ВОСПОЛЬЗУЙТЕСЬ ФОРМОЙ ПОИСКА MP3: | Книги о Викторе Цое и группе КИНОАльбомы группы КИНО |